«О нет, мне жизнь не надоела,
Я жить люблю, я жить хочу.
Душа не вовсе охладела,
Утратив молодость свою».

А.С.Пушкин

Авторское вступление

Eму талант дала природа,
А вместе с ним  и жар в крови
От ганнибаловского рода,
Страданья в жизни и любви.

Наследство, что в стихах оставил
В любовной лирике поэт,
Где чувство нежное прославил,
Волнует граждан много лет.
И я, в тревоге и сомненьях,
И с поэтическим волненьем:
А будет ли читатель рад,
Когда прочтет шесть строк подряд,
И после этого представит
Прелестный пол из светских дам,
И чем закончится роман,
Откуда многое узнает
Из прошлых лет. И может вновь
В душе затеплится любовь.

Не смея граждан позабавить,
А лишь внимание привлечь,
Имею честь роман представить
И содержанием увлечь.
Поэт, «науке страсти нежной»
Учился в юности мятежной,
В пору учений и забав
Под сенью красочных дубрав.
Но, под конец, всерьез влюбился.
Пошел с Натальей под венец
С благословения небес,
На сто тринадцатой женился.
И, чтобы время зря не тратить,
Пора героев вам представить.

Глава I. Детство и юность
Часть 1. Саша Пушкин

Расскажем с самого начала,
Что в древней матушке Москве
Родился наш герой романа
В дворянской родовой семье.
Малыш рос смелым и забавным,
И темпераментным, и славным.
Любил рассказы о России
От доброй бабушки Марии,
Дворянки, тех времен, типичной,
Учившей грамоте внучат,
А с ними и крестьянских чад.
Хозяйкой слывшей энергичной.
Она несла тепло и свет,
Давала мудрый всем совет.

Часть 2. Старинная  Москва

Москва в те годы, как деревня
Больших помещичьих дворов,
Разбогатевших от везенья
Екатерининских верхов.
Театр был частною забавой.
Как при царе, остались нравы
И развлечений разнобой:
Бой петухов, кулачный бой.
На праздник разные сословья,
Дань отдавая старине,
Гуляли шумно по стране.
Дворяне и простонародье
Съедали яство на столе,
Кто, сидя или на земле.

Часть 3. Народное гулянье

В столице, на Девичьем поле,
Гулянье с раннего утра,
По случаю, что на престоле
Представят нового царя.
Приезд  двора – отличный повод
Для всех, кто стар и в меру молод.
В Москве любили погулять
С размахом, как умела знать.
В домах Юсуповых, Орловых
Палаты ярче и светлей
От многочисленных свечей.
Лакеи все в одеждах новых.
Гремит оркестр. И пышный бал,
Малыш, конечно, наблюдал.

Часть 4. Орлов - Чесменский

Толпа людей нетерпелива.
В душе желанием горит-
Когда появится красивый
Екатерины фаворит.
Вот кавалькада в полном сборе
Въезжает в красочном уборе.
Орлов на статном рысаке,
На сбруе и на чепраке
Сияет золото с камнями.
Воитель храбрый, удалой,
Всей молодежи золотой.
Мундир украшен орденами.
Граф - предводитель многих лет.
Таким и знал его поэт.

Часть 5. Обычай старины

По вечерам и на рассвете
Четверка резвых лошадей,
Красавицу везет в карете
К одной из выбранных церквей.
Она от танцев не устала.
К обедне едет прямо с бала
В сопровождении трех слуг,
Необходимых для услуг.
Вот остановка. Наша дама,
С девичьей скромностью в очах,
Уже с молитвой на устах,
Смиренно входит в двери храма.
Таков обычай старины.
Мы соблюдать его должны.

Часть 6. Пробуждение

К восьми годам малыш проснулся.
И в нем свершился перелом.
Он вдруг к источнику коснулся –
К энергии, что скрыта в нем.
Его недетская кипучесть
Нашла тот путь, чтобы не мучась,
Читать и сочинять стихи
Из родника его души.
Огонь поэзии от Бога
Уже не гаснул до конца,
Как гениального певца
И мастера живого слога,
Какой использовался встарь,
Вошедший в дальевский словарь.

Часть 7. Село Захарово

Любил в захаровском селенье
Малыш бродить среди дубрав.
И размышлять в уединенье
После мальчишеских забав.
Он представлял себя героем,
Идущим в битву перед строем
Волшебных сказок и былин,
Где побеждал лишь он один.
Ах, это русское приволье!
Так привлекает светлый взгляд,
И сердце бьется с ним так в лад,
Что замирает дух невольно.
Во власти смутных, сладких дум
Уже носился юный ум.

Часть 8.  Родословная

У Пушкиных и Ганнибалов
Различный быт и кожи цвет.
В роду немало генералов,
Есть дипломаты и поэт.
Они царям служили верно,
О чем известно достоверно
На протяжении веков,
А также с бабушкиных слов.
Ее и сказки, и рассказы
Любимый внук запоминал
И с добрым чувством вспоминал
Им совершенные проказы
В далекой юности своей,
Дела, давно минувших дней.

Часть 9. Отец, Сергей Львович Пушкин

Пожалуй, что пора представить
Отца поэта тех времен.
С оценкой честной, не лукавить,
Сказать о том, каким был он.
Любезен в обществе и весел.
Друзей, знакомых круг не тесен.
Считался острым на язык
И правду молвил напрямик.
Разнообразны интересы:
Когда с души сходила грусть,
Читал Мольера наизусть.
Играл актером, ставил пьесы
Как для любителей гостей,
Так  и для собственных детей.

Часть 10. Мать, Надежда Осиповна Пушкина

А, кто же дивная креолка,
Надежда Осиповна-мать?
Когда, не зная Сашку толком,
Его пыталась обуздать.
Была не в меру деспотична.
К делам хозяйским не привычна.
Могла веселой, резкой быть.
В пылу детей поколотить.
Она вращалась в светском круге,
Где по-французски говорить,
В забавах время проводить,
Обычным стало на досуге.
Что свойственно для госпожи,
Не злобной, в общем-то, души.

Часть 11. Дядя, Василий Львович Пушкин

Здесь мы отступим от сюжета
На время. И представим вам
Оригинального предмета,
Любителя не только дам.
Василий Львович, дядя Сашин.
Хоть не красив, но вид не страшен.
Начитан в меру и речист,
И как глашатай – голосист.
Был остроумным по натуре.
Карамзина любил читать.
В словах Дашкову подражать
И страстным слыл к литературе.
Таким и видится портрет
Родного дяди зрелых лет.

Часть 12. Домашние учителя

В среде домашней понемногу
Учили с детства как-нибудь,
Не утруждая, слава Богу,
Собой в познаниях блеснуть.
Из гувернеров, хоть немногих,
Учителей совсем не строгих,
Месье Шедель учил простого
Играть на картах в подкидного.
Француз Монфор, без принужденья,
Поскольку в музыке знаток,
По временам давал урок,
Не выражая сожаленья.
Русло стихами досаждал,
А прочих знаний не давал.

Глава II. Императорский Царскосельский Лицей
Часть 13. «Отечество нам Царское Село»

Но, вот настал конец забавам
И в прошлое ушел покой.
А впереди с грядущей славой
Был путь, начертанный судьбой.
С надеждой, верой и тревогой
Шагнул с домашнего порога
В лицей, свободно и шутя,
Уже подросток, не дитя.
В те дни, веселых и счастливых,
Когда над девственной душой
Витал дух вольности святой,
Соединил сердца строптивых,
В союз восторженных друзей,
В России созданный лицей.

Часть 14. Лицейские наставники

Науки, умными речами,
Профессора вливали в грудь
И, словно, звездными лучами
Им озаряли светлый путь.
В живых беседах, в жарких спорах,
При откровенных разговорах,
Шло воспитание основ
В свободомыслии умов.
Здесь жажду творчества умело,
Среду лицейских мудрецов,
Стихами прадедов, отцов,
Наставники питали смело.
Они учили их читать,
Свободно мыслить и писать.

Часть 15. Волнение страстей

Для юношей досуг не бремя.
И в увлечениях игрой,
В проказах находили время
Шалить с девицами порой.
Здесь вспоминается курьезный,
Забавный случай, но серьезный
Из жизни юношеских лет,
Когда ошибочно поэт,
Стремясь к Наташе, возбужденный,
Княжну Волконскую обнял
И жарко даму целовал,
В своем предмете убежденный.
Об этом государь узнал.
Его простил, не наказал.

Часть 16. Лицейские будни

Вернемся к дням, когда в Лицее
Поэт науки постигал.
Не Цицерона -  Апулея
Труды усердно изучал.
В часы досуга, бурных споров
И бесконечных разговоров,
Являлась муза в тишине,
Рождая строфы в голове.
Его студенческая келья
Полна беспечных шалунов,
Стихами молодых умов.
Ну, как от шумного веселья
Ту поэтическую нить
Под звон бокалов не забыть.

Часть 17. Лирическое отступление автора

Признаюсь, муза посещала
Меня не раз, наедине.
И строфы чудные шептала,
Вполне приятные душе.
Запечатлеть чреду мгновений
Спешу под властью вдохновений.
К бумаге просится перо,
Волнуя чувства заодно.
А мимолетное виденье
Прекрасных ножек и голов,
Составит строй из  нежных слов,
Входящий в новое творенье,
В котором буду  продолжать
Писать о дамах в двадцать пять.

Часть 18. Наталья, крепостная актриса графа Толстого

Поэт, с натурою беспечной,
Театр Толстого посещал
И там, впервые, страстью нежной
К одной актрисе воспылал.
И вот его воображенье
В стихах находит отраженье,
С душой влюбленной, молодой,
К Наталье, графа крепостной.
Напрасно взгляд ловил блестящий
И думал, чувство скрыто там.
Лукавым доверял слезам
И вздох ловил мимолетящий.
Но, что за польза, коль предмет
«Французу» не давал ответ.

Часть 19. «Сердце страстное пленилось...»

«На сердце грусть забыть едва ли,
Когда Наталья в мире грез
Или в притворстве, как в печали,
Подобие увядших роз.
Как по - актерски безупречно
Скрываешь холод бессердечный.
И держишь чувства взаперти.
Скажи: как к сердцу путь найти?
Пусть нет любви ко мне, но все же,
Едва удерживаю страсть,
Теряя над собою власть.
Поверь Наталья, мне дороже
Улыбка на твоих устах,
С очарованием в глазах».

Часть 20. Юношеская любовь

Теперь других иного склада,
Букет из дам настал черед,
Где ждет читателя плеяда
И первой автор назовет
Бакунину Екатерину,
С лицом прелестным, взглядом милым.
Для Александра – идеал.
О, как к себе он привлекал!
Она училась у Брюллова.
Писала собственный портрет.
Прекрасным был и сам предмет.
Его душа хвалить готова
И за глаза, и за уста,
За то, что в помыслах чиста.

Часть 21. «Подруга красных детских лет...»

Она – из первых увлечений
Поэта юношеских дней.
Лицейских грез, сердец волнений
В кругу всех пушкинских друзей.
Своим лицом и дерзким взором,
Дававшим пищу разговорам,
Казалась дивным божеством.
Владела чувством и умом.
Когда являлось совершенство,
Огнем пылала в жилах кровь
И чувство нежное – любовь
Рождало томное блаженство.
Как счастлив был поэт не раз
От Катиных чудесных глаз.

Часть 22. «Я все тебя, прелестный друг, ищу...»

«О, как я счастьем наслаждался,
Ее красой, пусть пять минут.
При встрече робко улыбался,
Стараясь взгляд ее вернуть.
В те дни, испытывая муки,
Забыл лицейские науки.
Казалось, что пришла любовь
Ко мне, волнуя в жилах кровь.
И милым образом смущенный,
О чувствах не сказал словами,
А только выразил стихами,
Любовью к деве вдохновленный.
Как дух безумства укротить,
Когда так хочется любить».

Часть 23. Наталья Плюскова

Теперь представим вам Плюскову,
Одну из фрейлин при дворе,
Чей образ Пушкину знакомый,
С Лицея, нравился вполне.
Но, не она была любимой.
Другая стала сердцу милой.
А как признаться ей в любви,
Когда пылает жар в крови.
Как чувства выразить словами?
Ведь знал тогда, что отрешен
От счастья множеством препон.
И все же смог сказать стихами,
Что втайне женщину любил
И всей душой боготворил.

Часть 24. «Я знал любовь, но я не знал надежды...»

Поэт хранил воспоминанье
От всех в сердечной глубине.
Не в силах высказать признанье,
Лишь поклонялся красоте.
Небесный есть тому свидетель,
Что музой славил добродетель
Царицы с родственной душой,
Благословенной и земной,
И в тоже время недоступной.
О счастье каждый день молил,
При встрече взгляд ее ловил
В той обстановке неуютной.
Страсть улеглась и наш герой
В театре встретился с другой.

Глава III. Петербургские увлечения
Часть 25. В северной столице

Весной семнадцатого года
Закончил Пушкин курс наук.
И долгожданная свобода
Взяла его в объятья рук.
С горячим сердцем, гордый, буйный
Он рвался в бой литературный.
Был всеми признан и любим
На протяжении трех зим.
Под настроением фривольным,
Вне дома весело кутил.
Красавиц чувственных любил,
Его проказами довольных.
И пыл страстей вином глуша,
Гнала печаль его душа.

Часть 26

Как сладок дух свободы личной
После лицейских трудных лет,
Когда вернулся в мир столичный,
Еще непризнанный поэт.
Три года жизни петербургской,
Разгульной, после монастырской,
Прошли в театрах, на балах
И в политических стихах.
Писал «Руслана и Людмилу».
Влюблялся в Штейгель и в Массон.
Был вхож в голицынский салон,
Где стал желанным и любимым.
Возвысил в обществе себя,
Россию - матушку любя.

Часть 27

Все годы жизни в Петербурге
Прошли недаром для него.
Не в том, что веселился бурно
И написал стихов всего,
А в том, что видел, с кем встречался
И как с поэтами общался,
Чьи мысли слушал, как урок.
Они пошли позднее впрок
Ему для новых сочинений,
Где дух свободный тех времен
В стихах поэта отражен
Из жизни взятых наблюдений.
И здесь, в столице, встретил вновь
Уже не первую любовь.

Часть 28. Екатерина Семенова

Блиставшей на подмостках сцены
С успехом два десятка лет.
В ролях трагических бессменно,
Талантом восхищая свет.
Ее порывы вдохновенья
И чудный голос, без сомненья,
В манере творческой своей
При исполнении ролей:
Печальной девы Антигоны,
В простой одежде нищеты;
Моины страстной, чьи черты
Создали образ примадонны.
Как Пушкин дар ее любил.
Ее стихами возносил.

Часть 29.  Александра Колосова

В те годы юности мятежной,
Когда бурлила в жилах кровь,
К другой красавице успешной
Поэт испытывал любовь.
Природный дар ее могучий,
В союзе с юностью кипучей,
Внесли в театр дух перемен,
Романтику для новых сцен.
Она волшебница в театре,
Где зритель, как участник пьес,
С восторгом видит мир чудес
И рукоплещет Александре
За блеск трагических речей,
Талант исполненных ролей.

Часть 30. Евдокия Истомина

На волю, вырвавшись из кельи,
Став завсегдатаем кулис,
Поэт поставил своей целью
Любить молоденьких актрис.
То было время развлечений
И скоротечных увлечений.
Но выделялась лишь одна,
С глазами полными огня.
С лицом черкешенки, живая,
Кумир поклонников своих,
И вольнодумцев молодых,
Кокетка, в жизни озорная.
Ценил  Истоминой тех лет,
Искусство, юноша - поэт.

Часть 31. «...блистательна, полувоздушна...»

На сцене русского балета
Истоминой соперниц нет.
И, следуя Дидло советам,
Она блистала много лет.
Любила Пушкина, но все же,
В кругу гвардейской молодежи,
Богемной спутницей слыла
И волновать умы могла.
Однако «русской Терпсихоре»
Не удалось в себя влюбить,
Поэта сердце покорить.
Что сделала княгиня вскоре.
Речь о Голицыной идет.
Узнаем, что поэта ждет.

Часть 32. Евдокия Голицына

Представим, что в салон княгини
Кудрявый юноша вошел
И очарованный богиней
Себя в похвалах превзошел.
В особняке на Миллионной,
Поэт, в Голицыну влюбленный,
Стихи читал в кругу гостей,
Немногих избранных друзей.
Вел разговор непринужденный
С хозяйкой - жрицей молодой
И восхищался красотой,
Умом, довольно просвещенным.
Сверкал огнем взаимный взгляд.
И сердце с сердцем билось в лад.

Часть 33. «Возвышенной и пламенно свободной...»

Среди красавиц, Евдокия
Пленяла прелестью живой.
Брюнетка, волосы густые.
При этом, голос неземной.
Улыбка томная во взоре.
И благозвучность в разговоре.
А яркий глянец черных глаз
С годами так и не погас.
Чей образ мысль нарисовала
Из прошлых лет? Те далеко,
Когда княгиня так легко
В себя поклонников влюбляла.
Кто ныне жар страстей вдохнет
И в сердце вновь любовь вернет?

Часть 34. Мария Голицына

А мы продолжим путь с героем.
Расскажем дальше, как любил
Марию втайне и не скроем
О том, что чувство утаил.
Встречаясь с ней после Лицея,
И о любви сказать не смея,
Поэт лишь восемь строк вписал
В альбом, прекрасный мадригал,
Как дань глубокого признанья
Союза творческих людей,
Неповторимых в жизни дней
И милых глаз очарованье,
Что так могли воспламенять,
Тревожить душу и пленять.

Часть 35. «Я мыслить буду с умиленьем...»

Кто на Голицыну не взглянет,
В нем сердце сразу застучит.
Она и взглядами приманит
И красотой обворожит.
И в Петербурге и в Одессе,
Вполне серьезный, не повеса,
Марией Пушкин увлечен
И думал, что в нее влюблен.
И свой восторг, очарованье
Стихами выразил поэт,
Где в каждой строчке нежный свет
Любви негласного признанья,
Воспоминаний лучших дней
О славе, чем обязан ей.

Часть 36. Память сердца

«Хранит мне память голос нежный
И здравомыслие речей,
Их тон, радушный и любезный,
Румянец щек и блеск очей.
Я перечитываю строки
Счастливых писем, где уроки
О жизни мне дает она,
Заботой искренней полна.
В них дух святой любви витает
И отчего пылает кровь,
Что чувство оживает вновь
И с новой силой возгорает,
Благодаря ее уму
Незаурядным по всему».

Часть 37

Что душу юноши пленило?
Чем встрепенуло в первый раз?
Как сердце пылкое любило
И страсть возникла не на час.
«Да, вы, соперницы Венеры,
Мои стремления, химеры,
Зажгли своим желаньем вновь
Во мне священную любовь.
И я с восторгом, с уст прелестных,
Мгновенье счастья ваше пил,
Что все земное позабыл
В объятьях красоты небесной.
За ласки, за лукавый взор
Прощал вам дерзостный укор».

Часть 38. Творчество

В пору столичных увлечений,
Число не будем называть,
Поэму первую наш гений
Сумел успешно написать.
В те дни он частый посетитель
Театров и актрис любитель,
И автор острых эпиграмм
На лиц придворных и на дам.
Стихов написано немало:
«Деревня», «Вольность» вышли в свет.
Признанье получил поэт,
Чья слава только возрастала.
Гордиться общество им будет,
А царь за вольности осудит.

Глава IV. Ссыльный Пушкин
Часть 39. Село Михайловское

На юг, как в ссылку из столицы,
За вольнодумные стихи,
Поэт отправлен жить в границах,
Ему отведенной глуши.
Он ехал к месту назначенья
С глубоким чувством сожаленья,
С тоской печальною в груди.
Что ждет поэта впереди?
Как долго быть ему в изгнанье
За непокорность прежних дней,
Вдали от близких и друзей,
И от народного признанья.
Где кров найдет над головой?
И что начертано судьбой?

Часть 40. В семействе Раевских

Пропустим дни, когда опальный
Поэт поехал на Кавказ.
С Раевским был в дороге дальней
И вспоминал о том не раз.
Глава семейства – храбрый воин,
Наград Отчизны удостоен.
Но графский титул отклонил,
Считая, что не заслужил.
В бою с врагом, перед рядами
Пехоты русских храбрецов,
Вел гренадеров молодцов
И не один, а с сыновьями.
Под Лейпцигом был ранен в грудь.
И завершил свой ратный путь.

Часть 41. Мария Раевская,
тайная любовь Александра Пушкина

Но что поэта привлекало
Из окружающих друзей,
Что сердце часто волновало,
Так это прелесть дочерей.
Забавам каждой он послушен,
А больше всех с Марией дружен.
В ней видел женский идеал,
Который для себя искал.
С лицом, чуть смуглым, некрасивым,
С кудрями черными, как смоль.
В глазах небесный блеск, огонь
И разговор приятный, милый.
Да, Пушкин женщину любил.
Но имя так и не раскрыл.

Часть 42. «Все думы сердца к ней летят...»

«Нет, нет. Назвать ее не смею.
Зачем смущать ее покой.
Не вправе объясниться с нею:
Ни словом, ни одной строкой.
Я видел, сколько огорчений
Принес ей муж, но без сомнений,
Покинув дом и с чувством долга
К нему поехала надолго.
Еще не раз воспоминанье
В далекой северной глуши,
Из недр измученной души,
Вернет ее очарованье.
Не думая о сильной страсти,
Я все же был в девичьей власти».

Часть 43. Влюбчивая кровь

Герою нашему от предков
Досталась влюбчивая кровь.
И жар страстей пылал нередко,
Когда поэт влюблялся вновь.
В тот миг сердечного томленья
К нему приходит вдохновенье,
Стихами женщин услаждать
И ласки нежной ожидать.
Во время тайного свиданья
Вдруг становился молчалив
Или в словах красноречив,
Талантом данного призванья,
В кругу красавиц молодых
От взглядов томных, неземных.

Часть 44

Красавице совсем не сложно
Цветок красивый подарить.
И вслух, без сладкой лести, можно
С прекрасной розою сравнить.
Поэт из жарких увлечений
Познал немало наслаждений
От женщин, жертвуя собой,
Мужской свободой и душой.
Не избежал в любви страданий,
Но и в сердечной глубине
Вселял надежды красоте
«Бесстыдным бешенством желаний».
Когда предмет волнует кровь,
Приходят муки и любовь.

Часть 45. Кишиневские приключения

Вернемся к южной ссылке снова,
Когда проехав сотни верст
От Каменки до Кишинева,
Поэт влюблялся не всерьез.
С цыганкой Инглези (Шикорой)
Скандал публичный вышел вскоре.
За двух хорошеньких невест
Посажен Пушкин под арест.
Любил свободных и болтливых
Молдавских жен, их дочерей,
Дразнил разгневанных мужей
И покорял сердца строптивых.
Огонь пылал в его крови
От каждой встречи и любви.

Часть 46

Поэт умело мог тревожить
Сердца знакомых и подруг.
Число дуэлей приумножить,
Забыв о том, что он твой друг.
Острил язвительно, злословил.
Соперникам подвох готовил.
Но все блаженные мужья
С ним обращались, как друзья:
Один заносчивый, не бравый,
В любви несмелый ученик.
Другой доверчивый старик
Иль рогоносец величавый,
Довольный выпавшей судьбой
И молодой своей женой.

Часть 47. В тоске и тревоге

Жизнь кишиневская не в радость
От провинциальной пестроты.
Тоска на сердце и усталость
И настроение хандры.
Мелькали дни, недели, годы.
Поэт все дальше от свободы
По воле батюшки царя.
Вмешались верные друзья.
И ссыльный Пушкин вновь в дороге.
Одессу едет не спеша,
А беспокойная душа
Полна надеждой и тревогой:
Простит ли Бог его грехи,
А царь за дерзкие стихи?

Глава V. Одесские музы
Часть 48. «Итак, я жил тогда в Одессе…»

И вот поэт уже в Одессе,
Где об «Онегине» писал.
Как путешествовал повеса,
В каком он обществе блистал.
На юге солнечной Пальмиры
Бывали многие кумиры,
Но Пушкина заслуга в том,
Что он талантливым пером
Одесский колорит прославил
Гораздо выше черт плохих:
Пыль, грязь, безводье и других.
Писал, что видел, не лукавил.
И вызывал улыбки дам
Потоком острых эпиграмм.

Часть 49. Одесская жизнь

Любил, как музыка Россини
Чарует звуками людей,
Волну морскую, темно-синей,
Сиянье рейдовых огней.
Он слышал говор разных наций.
В восторге был от чудных граций,
Блиставших южной красотой.
Поклонников за ними рой,
Охотников любовной страсти,
Желающих доступных дам,
Чтоб с ними завязать роман
И покориться женской власти.
И наш герой, без лишних слов,
Их поддержать уже готов.

Часть 50. Амалия Ризнич

C душою, полной огорчений
От кишиневской суеты,
Поэт, без долгих рассуждений,
Искал приятные черты
В одесском обществе с успехом.
И пусть безденежье помехой
Порою сдерживало пыл,
Когда играл или кутил.
В те дни, из трех красавиц местных,
Блистала яркой красотой,
Мужчин тревожила покой
Улыбкой на глазах прелестных.
Конечно, Ризнич и она
Любовью страстною полна.

Часть 51. «Моей любви безумное волненье...»

На вид казалась эксцентричной.
Любила в карты поиграть.
В нарядах женских необычных
Себя умела показать.
В костюме полуамазонки,
С мужскою шляпкой на головке
И с длинной черною косой –
Все сочеталось с красотой.
Едва ли можно беcпристрастно
Судить о чувствах двух людей,
С сердцами полными огней,
Когда любовь довлеет властно.
Поверим пушкинским стихам,
Что был с Амалией роман.

Часть 52

Любви мятежное теченье
Поэт испытывал не раз.
И муки ревности, волненье
И вдохновение подчас.
Нет, чувства к Ризнич не остыли.
Они в душе поэта жили.
Тревожили немало лет,
Оставив в ней глубокий след
Неутихающей кручины.
Но время лечит. И любовь
В безумном сердце вспыхла вновь
У ног Собаньской Каролины.
А это тема новой части,
Где речь пойдет о сильной страсти.

Часть 53. Каролина Собаньская

К одной из полек, двух поэтов,
Прославивших ее в стихах.
Тщеславной, ветреной, при этом,
И с тайной в жизненных делах.
Такая общая картина,
Где в главной роли Каролина.
В одном ряду с ней граф стоит,
Ее любовник, хитрый Витт.
Соперник Пушкина – Раевский.
Культурный городской бомонд,
Хозяйкой собранный в салон
В особняке на Ришельевской.
В разгаре светский званый бал.
Гремит мазурка. Полный зал.

Часть 54

Впервые Пушкин у графини
Среди восторженных гостей.
И, здесь, с прелестной Каролиной
Его друзья знакомят с ней.
Он покорен. Уже во власти
Очей красавицы, где страсти
Сверкают неземным огнем.
И с каждой встречей их вдвоем
Все больше в свете замечают,
Как Пушкин с дамой на виду,
В театре или на балу.
Свою влюбленность не скрывают.
Уверен Пушкин в том, что он
Уже в Собаньскую влюблен.

Часть 55. « В волненьях нежных и мятежных...»

И как тут можно не влюбиться,
Когда полячка так стройна.
Прекрасным обликом гордится
И чувством нежности полна.
Любила музыку и танцы.
Сама играла и романсы
С душою пела для гостей,
По вечерам, в кругу друзей.
С глазами, полных томной грусти,
Она казалась божеством.
Он понимал всем существом,
Что голос сердце не отпустит.
«Да, это Демон красоты
Явился в образе мечты!»

Часть 56

А, может родственные души
Сошлись в единстве светлых чувств,
Когда сердцам неравнодушен
Источник пламенных безумств.
И Каролина оценила,
В те дни, когда его любила,
Начитанность и острый ум,
Призвание высоких дум,
Стихи влюбленного поэта,
Желанье дамой обладать
И в полной мере страсть познать
В любви от милого предмета.
Есть письма о романе двух.
Мы огласим, немедля, вслух.

Часть 57. Пушкин - Собаньской

Письмо вчерне. Текст по-французски.
В нем не указан адресат.
Переведем его на русский,
Поскольку смыслом он богат.
«Нет, не из дерзости пишу я
Или кому-нибудь ревнуя,
А в силу собственных безумств
И от избытка нежных чувств.
Я признаюсь вам откровенно,
Что не сдержу страстей порыв.
За ним последует разрыв
Всех отношений, несомненно.
Тогда любовь покинет нас.
И, тем не менее, я вас…

Часть 58. «Что в имени тебе моем?...»

Пусть вы по - прежнему прекрасны,
Но увядает красота,
Как меркнет день, без солнца, ясный,
Как забывается мечта.
От ваших прелестей опавших,
Когда-то многих увлекавших,
Душа исчезнет навсегда.
Она не встретит никогда
Мою, в пространстве бесконечном,
Как в равной степени судьба
Соединить нас не смогла
При жизни, столь недолговечной.
Былое счастье не вернуть.
Нам уготован разный путь».

Часть 59

Любовь прошла, как шторм на море,
Как утихает сильный бриз.
В Москву вернулся Пушкин вскоре,
А Каролина – в Кореиз.
Жизнь их по-разному сложилась.
Ведь Каролина не решилась
Поэту дать прямой ответ:
Согласна быть с ним или нет?
Остались грусть и посвященье,
Как апогей былой любви,
Последней встречи на пути,
Как скоротечное мгновенье.
Теперь, из трех одесских дам,
Последнюю представлю вам.

Часть 60. Елизавета Воронцова

Одну из ярких муз поэта,
Его таинственной любви,
Где есть вопрос, но нет ответа.
Разгадка ждет нас впереди.
Возможно, сердце Воронцовой
Рванулось к счастью с силой новой,
С желанием зажечь любовь
В прославленном поэте вновь.
В ней легкомыслие с кокетством,
И прелесть сердца и ума,
И знаний разных глубина
Дружили мирно по соседству.
А быстрый, нежный взгляд очей
Сравним с сиянием лучей.

Часть 61. Пушкин – Воронцовой

«Мой ангел чистый и волшебный,
С улыбкой тихой на устах,
С оттенком грусти неприметной
И в романтических мечтах.
Поверьте мне, что с той же страстью
Моя душа стремится к счастью.
Любовью каждый час полна.
Готова вам служить она.
Как долго я в молчанье тайном
Могу ласкать густую прядь.
И в мыслях образ призывать.
С волненьем взор ловить случайный
И с нетерпеньем встречи ждать.
Вас обнимать и целовать.

Часть 62. «Моей таинственной любви...»

Нетерпеливо жду свиданья,
Когда увижу вас, мой друг.
Душа в порыве ожиданья.
Ее коснулся трепет вдруг.
И вот уже с очарованьем,
Наполненный любви дыханьем,
Спешу к прелестнице своей,
На встречу долгожданной с ней.
Сбылись желанья. Не напрасно
Был к вам чувствительно влеком.
И восхищался, как цветком,
Обворожительно прекрасным.
Любовь превыше всех наград.
Ей все равно, что говорят.

Часть 63. «Храни меня, мой талисман...»

Что мне молва с ее злословьем.
Пускай смеются надо мной.
Я верю, что вручен с любовью
На память перстень непростой.
Как изумительно он ярок,
Любимой женщины подарок!
В нем непрозрачный сердолик
Сияет, словно милой лик.
Его до смерти сохраню я,
Как талисман любви святой,
Дарованный самой судьбой,
Когда вдали от вас тоскуя,
Он мне напомнит звездный час,
Соединивший в жизни нас».

Часть 64. «Будить мечту сердечной силой...»

Никто не знает, что писали
И Воронцова и поэт.
Они взаимно все сжигали
И потому их писем нет.
Но есть стихи, где очевидно,
Большое чувство явно видно.
Не знаем, чем поэт пленил,
Что он в Элизе разбудил.
Они почувствовали сами,
Что, наконец, мечта сбылась,
Что душ таинственная связь
Дарована им небесами.
Осталось только уповать,
Любить друга и страдать.

Часть 65

Повеса с влюбчивою кровью,
Веселый, праздный Дон-Жуан,
Мог иногда, не дрогнув бровью,
Зло пошутить про светских дам
Но, больше слов в стихах известных
О девах чистых и прелестных,
О мужестве дворянских жен,
Чей подвиг музой озарен.
Он лично знал свои предметы.
Их уважал глубокий ум,
Гражданских и высоких дум,
Вписав в историю портреты
Своим талантливым пером,
Как память сердца о былом.

Часть 66. Александр Раевский

Мы вновь отступим от сюжета,
Для большей ясности внесем
В характеристику предмета,
Участника былых времен.
Раевский, старший, друг поэта,
Как тот считал, надежда света.
Полковник двадцати двух лет.
В какой-то степени поэт.
Вообще, заметная фигура.
Но, в жизни – скептик, интриган.
Способный на любой обман.
Самолюбивый по натуре.
Печальным стал его конец,
Как и предсказывал отец.

Часть 67. Соперник

Раевский в драме, словно, Яго,
С его коварною душой.
С холодным сердцем, с чернью мага,
Ревнивый, с завистью большой.
Злой демон. К другу равнодушный,
Который дружбу уважал,
Прощал измену и страдал.
А демон видел, как общался
Поэт с букетом светских дам
И что влечет к нему, а сам
Язвительно над ним смеялся.
В нем сочетались яд и боль,
Когда играл он в драме роль.

Часть 68. Вера Вяземская

Казалось, драма завершилась.
Но, в ней страница есть одна,
В которой тайна не раскрылась,
А роль участницы видна.
В те дни, у моря, на досуге
Гуляли вместе три подруги.
Их назовем по именам,
Чтоб легче было вспомнить вам:
Элиза, Ольга. С ними Вера,
Княгиня, дама средних лет
И, может быть, ее поэт
Любил, а страсть таил умело.
Вопрос: « А как же «Талисман»?
Стихи поэта. Что обман?»

Часть 69. Донжуанский список

На то и Пушкин, что фамилий
Любимых женщин не назвал,
Сознательно и без идиллий,
Он знал, кому стих посвящал.
Заметим, в списке донжуанском,
С любовным пылом африканским,
Поэт лишь имена назвал,
А дам намеренно скрывал
От современников в то время.
И даже от друзей своих,
Тем более от глаз чужих,
Включая и потомков племя.
Поэт честь женскую берег.
И никогда предать не мог.

Часть 70. Признание

«Признаюсь, что порою славил
В стихах любимый мною пол.
Писал о ножках, не лукавил,
Терпел их женский произвол.
И часто чувства разгорались,
Когда мне музы улыбались,
Сияя прелестью святой
В расцвете юности живой.
На краткий срок дано блаженство.
И независимо от лет,
Пройдут года, тревожный след
В душе оставит совершенство
О том, что давний счастья миг
До сердца таки не достиг».

Часть 71. Новая ссылка

Итак, я выслан из Одессы
По предписанию властей,
Их, соблюдая интересы,
Утихомирить пыл страстей.
Я дал чиновнику подписку,
А мне вручили под расписку
Прогонных денег на проезд
И с указанием, что въезд
Не может в город запрещенный,
А только в Псков, затем в село,
Что по наследству перешло
От Ганнибала, приближенным
В то время к царскому двору,
За службу верную Петру.

Часть 72

Я сел в кибитку с огорченьем
И тройка резвых лошадей
Помчалась к месту назначенья,
На север, к матушке моей.
И вот я дома. Жизнь - не радость.
Отцом проявленная слабость,
Моим надзором обошлась,
Поскольку так решила власть.
В чем я уверен без сомнений.
Поскольку подчинен отцу,
Что приведет тогда к концу
Совсем не теплых отношений.
Спасаюсь тем, что ухожу
Днем -  в поле, вечером – пишу.

Теги: Детство Пушкина, димашние учителя, лицей, ссылки, адресаты любовной лирики

Отредактировано Геннадий Рассоха (2014-02-14 03:04:23)