Григорий Дединский

АМЕРИКАНСКОЕ КИНО
(2010г.)
Леня Жуков, студент и одновременно легкоатлет по скоротечному бегу в длину, познакомился в кинотеатре с одной хорошо одетой женщиной. Они сидели рядом, хотя она была постарше его лет на пятнадцать, а он был парень из себя что надо и попал на эту картину случайно. И вот, слово за слово, она предложила проводить ее до дома, поскольку сеанс был последний, то есть на Невском сильно стемнело, а кино-трагедия была про людей сильных и мужественных, американская. Леня логично согласился составить компанию соседке по искусству кино, раз  на улице такое тревожное время.
Идти было недалеко, тем более, у дамы машина завелась быстро и они понеслись по мостовой, без оглядки на уворачивающихся из под колес прохожих. Возле парадного соседка оставила руль в покое и предложила Лене конкретно подняться к ней, с целью попить чаю с лимоном, поскольку живет она на шестом этаже. Леня счел предложение разумным, чувствуя, что одним чаем тут не отвертишься, а может удастся и поужинать за счет принимаемой стороны. Они поднялись на лифте, вошли в помещение, где их встретило злобное четвероногое, немедленно вцепившееся в Ленину ногу. Но хозяйка урезонила зверя пинком и заперла в одной из двух комнат, предложив молодому человеку не обращать внимание на появившуюся прорезь в его туалете.
Переобуваясь в домашние тапочки намного меньше необходимого размера, Леня отметил на вешалке некое военное обмундирование в лице шинели, увенчанное сверху такой же фуражкой. Но отметил он этот факт как-то легкомысленно, вскользь, ибо его уже нетерпеливо приглашали на кухню к чаю. В процессе чая женщина призналась, что муж ушел на дежурство в свой окружной штаб, отчего она, вдруг, почувствовала себя крайне одинокой и нуждается в надежной мужской опеке, чтобы совладать с этим чувством. Леня налегал на слабо подогретый отбивной шницель и кивал в том смысле, что он все понимает и разделяет, и что с ним, Леней, она может быть спокойной. Примерно, как под каменной стеной. И пока он так кивал, приканчивая вторую сковородку с мясным изделием, женщина оперативно переоборудовалась в легкий халатик и, по - домашнему, предложила перейти в спальню, где телевизор брал больше программ.
Переходя от вкусного стола к розовой подушке на широченной кровати, Леня убедился в прихожей, что обмундирование принадлежит именно милиционеру с увесистыми звездами, на что одинокая женщина мимоходом заметила, что дежурство у мужа суточное, очень ответственное, так что можно спокойно скрашивать нахлынувшее одиночество всю ночь и еще, примерно, полдня. И было в ее голосе столько нерушимой уверенности, что Леня откинул естественное в его призывном возрасте сомнение и бодро прошагал в спальню, не обращая внимания на царапанье и лай из второй комнаты.
В спальне женщина опомнилась, протянула руку и назвала свое имя и отчество. Такая искренность окончательно успокоила студента. Они раздевались по разным концам Куликова поля. Женщина оказалась проворнее первокурсника, она, уже готовенькая, даже помогла юноше в последних мелочах. Спортсмен стоял у кровати совершенно безоружный, стараясь средней величины ладонями прикрыть, что не успело еще нажить мозоли.
Гостеприимная хозяйка, опытным глазом подметив неожиданно напавшую на спортсмена сонливость, тут же предложила Лене не стесняться и чувствовать себя под одеялом раскованно и сложить голову на подушку, а руку ей на грудь. Леня и в общежитии слыл человеком спокойным, а на занятиях прилежным. Он и не заметил как над кроватью погасло бра, поскольку сбоку что-то неожиданно вздыбилось и навалилось, и до начинающего жизнь молодого человека дошло выражение, что сыр в мышеловке бесплатно не подают, а шницель тем более. Выручили его регулярные занятия с отягощениями, умение экономно распределять силы по всей дистанции и диковинная выносливость. И теперь он был сердечно благодарен наставнику, который на каждой тренировке требовал от спортсмена выкладываться из последних сил. Леня, вытягиваясь и сокращаясь по командам энергичной женщины уже потерял счет своим потовым выделениям и в какой-то момент слабо проконстатировал, что, по видимому, пот в нем закончился и до второго дыхания на этой постели ему уже не дотянуть. Окончательно добил Леню щелчок замка от входной двери.
Этот, согласитесь, очень мирный в повседневной жизни звук, прозвучал для юноши как-то невыразимо страшно. Примерно, как для подсудимого вердикт присяжных : «Виновен!». Только еще ужаснее. Студент тихо обмер, поскольку в таких ситуациях его опыт базировался лишь на анекдотах, начинающихся словами: «возвращается муж домой...» Анекдоты те давали лишь юмористическую сторону дела и никаких конкретных инструкций. Но его соратница не обмерла, не потеряла сознание, а, наоборот, с какой-то отработанной быстротой покинула любовный насест и вылетела в прихожую навстречу дорогому мужу уже в колготах, джемпере и прической по полной выкладке.
Все остальное Леня наблюдал и слышал как бы со стороны, как бы на общественном просмотре фильма ужасов, правда, в несвойственной для торжественных просмотров форме, то есть, в неглиже. Он наблюдал, как на узорчатой стеклянной двери спальни отразились две тени, одна массивная, в фуражке, другая тоненькая, повисшая на первой с восклицаниями радости от незапланированной встречи. Большая сняла с головы фуражку, протерла ладонью возможно лысую голову, и студент мимоходом подумал, что вот, у милиционеров, значит три фуражки: одну они обязаны носить по городу, другую держат в личной машине возле заднего стекла, а третью им разрешают оставлять дома для напоминания непрошенным гостям. Мужчина говорил уверенным голосом, который мог выработаться только у повидавшего жизнь оперативного работника верхнего звена. В свою очередь Леня вяло прикидывал, чем это сейчас все закончится. Почему-то ему явственно вспомнились почти новые кроссовки, которые он аккуратно поставил под вешалкой, и которые теперь достанутся неизвестно кому, поскольку в кроссовках хоронить не принято. В списке вариантов спасения возникали «балкон», «шкаф», «под кровать», короче, джентльменский набор криминального подполья, взятый из телевизионных боевиков. Но балкона и шкафа в спальне не было, кровать выполнена каким-то подлецом так низко, что под нее еле-еле пролезли тапочки. Тут еще и собака, учуяв хозяина, ликующе и победоносно завизжала.
Но маленькая тень за дверью что-то быстро защебетала, не давая мужу отвлечься. У Лени было, конечно, спасение! Его могли бы выручить  легкоатлетические ноги кандидата в мастера, но они сейчас отчужденно лежали рядом с ним, как бы фабричные, правая и левая толчковая. Их можно было потрогать, похвалить, показать по телевизору в рекламе новых сортов мыла, но заставить принять старт - невозможно! Такого призового фонда в природе не существовало.
Но тут в этой драме случилось нечто, что заронило луч надежды в спальном павильоне. Большая тень за стеклом, вдруг, стала надевать на голову фуражку, в которой пришла. Затем она явно повернула к выходу, раздался волшебный, малиновый звук раскрываемой входной двери. Леня сглотнул слюну и даже пошевелил стопой. Но в этот момент раздался глубокий собачий вой разочарования из соседней комнаты. Замок снова сыграл, тень вернулась. И тут донесся второй вой, но более членораздельный: «Сколько можно следить по чистому полу в грязных ботинках?!!» После чего окончательно хлопнула входная дверь и глухо затопали удаляющиеся шаги. Тут  в спальню вернулась женщина, вокруг которой и завернулся весь этот Вильямс Шекспир. Ее лицо было спокойно, без угрызений и раскаяний. Она безмятежно сообщила, что муж приезжал за парадной фуражкой, в которой по уставу он должен встречать столичное начальство. Так что они спокойно могут скрашивать ее одиночество до самого утра.
Надо ли говорить, что встревоженный такими поворотами Леня, оказывал знаки внимания слабой женщине уже в передней. Он, втискивая на ходу ногу в рваную брючину, похвалил хозяйку за вкусный чай, поинтересовался какой породы собачка, спросил, долго ли супругу до пенсии. Женщина поняв, что былого уже не вернуть, по крайней мере, с этим замухрышкой, получала удовольствие от устных комплиментов. Студент же свой кайф поймал тогда, когда обогнал обманутого супруга, застрявшего в лифте.
Выскочив из парадной спортсмен отметил черную блестящую машину с водителем в солдатской форме. Позади водителя сидела дама и нетерпеливо бросала взоры на входные двери…